В год своего 85-летия общественно-политическая газета Ростовской области "Молот" и Ростовский областной музей краеведения в рамках совместного проекта "Что такое "хорошо!" или Опыт укрепления мира в многонациональном регионе" объявляет конкурс газетных публикаций под названием "Самая счастливая семья"
Она родилась в Нахичевани-на-Дону. Да, в начале века в армянском городе мирно проживала немецкая семья Бехер, а поскольку у бабушки Терезы было четырнадцать детей, родни у нашей героини, которую назвали Полиной, была, по ее словам "полная Нахичевань". Бабушка представляла собой немецкий вариант Вассы Железновой - держала дом, воспитывала детей. Сама, несмотря на нелегкую судьбу, дожила до 91 года, похоронив всех своих детей - кроме тех, которые были репрессированы. В 90 лет она приезжала в Ростов из Алтайского края попрощаться с родными могилами.
В семье у сына бабушки Терезы - Иогана Ионесовича Бехера, которого ребенком привезли на Дон из Камышина, родились три девочки. Старшая - Полина - до пятого класса училась в немецкой школе. Находилась она в районе кондитерской фабрики, преподавание шло здесь на немецком языке. Потом как-то по времени оказались рядом два события - закрытие школы и арест отца в 1938 году, которого обвинили (естественно, ложно!) в создании контрреволюционной организации... Переведенная в школу N 53, доучилась Поля до седьмого класса. Трудно жилось без отца - мать работала обмотчицей моторов, а одевать и кормить надо было трех дочерей. Но если у девочки и было одно платье - оно содержалось в идеальной чистоте, если имела она одно полотенце - то можно было не сомневаться в его ослепительной белизне. Чисто немецкая черта характера - аккуратность, но как она помогла тогда, когда жизнь подбросила новые испытания.
15 сентября 1941 года им объявили о депортации. Утром 19-го, взяв все, что можно унести, мать и три дочери, из которых младшей Эльвире исполнилось всего пять лет, погрузились в пришедшую машину, которая отвезла их на вокзал. Товарными вагонами доставили их в Джамбул, но тот оказался переполнен беженцами. Тогда пунктом назначения оказался Алтайский край, станция Шепуново. Оттуда всех депортированных развезли по колхозам. Семья Полины попала в село Хлопуново, где в колхозе и проработали они до весны.
Кто не знает, что такое трудовая армия, пусть вспомнит ГУЛАГ. Пусть несколько облегченный вариант, но - того же лагеря, где жили в землянках с двухэтажными нарами, получали свою баланду и работали по 11-12 часов на заводе. Первыми в трудармию забрали всех переселенцев-мужчин, потом - женщин. Полину увезли весной 1943-го. Средняя сестра отправилась туда осенью, а младшую определили в детдом. Полина Ивановна (отчество себе она записала на русский лад) любит повторять:"Всем было трудно, была война..." Но им-то, немцам, помимо чисто физических трудностей, выпали еще и нравственные. Из очереди за хлебом могли вытолкнуть: "Иди отсюда, фашистка!" С парнем - разлучить:"Чего ты встречаешься с предательницей?!" Хотя, когда бросали клич после смены на еще двухчасовое сбивание ящиков для снарядов, тогда шли работать "для фронта, для победы!" все, невзирая на национальность. Отлучаться трудармейцам даже после войны нельзя было далее, чем на три километра от места проживания. За то, что Поля уехала на три дня (раньше обернуться не удалось) в Барнаул, чтобы купить туфли, пришлось отсидеть три дня в "кутузке" да еще и вымыть все отделение милиции.
В 1948 году она смогла уехать к матери. Так Полина Ивановна оказалась на Алтайском вагоностроительном заводе, куда ее взяли табельщицей в самый тяжелый цех - кузнечный, где работали волжские немцы. Там она и встретила своего будущего мужа - Николая Ивановича Хвана. Корейца Колю Хвана вместе с родителями тоже депортировали - из Владивостока под Ташкент. Оттуда, после окончания фабрично-заводской школы, на алтайский завод и прислали 430 выпускников, из которых работать здесь остался лишь Николай Иванович.
Настраивали против брака их всем миром. Коммуниста Хвана вызывали в партком: "Сколько русских девушек вокруг!" Полине говорили свои же:"Ты что, немецкого парня не могла себе выбрать?!" И тем не менее в 1949 году они поженились. В 1950 году родился у них сын Владимир. Жили в бараке, но чистота была в нем почище, чем у некоторых в домах. Вот где пригодилась чисто немецкая аккуратность! Потом на заводе появилась возможность "выписать" лес, и рядом с заводом выросла целая улица домов, которые построили немцы. Кто-то пытался злиться:"Понастроили, фашисты!" Но никто не запрещал строиться и местным жителям, что делать те не спешили...
Знакомиться с родителями Николая поехали, когда сыну исполнилось два года. В корейской семье, где родители с трудом понимали русский язык, приняли немецкую невестку доброжелательно: понравилось ее трудолюбие. А работали там все много, потому и жили хорошо. Странным казалось Полине, что молоко у корейцев не в чести, вместо хлеба - рис. Сама еда вкусная, но трудоемкая. Обедали за низкими столиками, сидя на полу. Своих новых родственников, людей добрых, не жадных было за что любить. А однажды она воспользовалась своим правом старшей невестки: выговорила брату мужа за пьянство. И представьте себе - сколько они потом прожили в семье родителей, столько и не видели его выпившим.
Много лет спустя, когда уже и в Ростов вернулись, и квартиру здесь получили, хотела Полина Ивановна уехать в Германию, куда уже отправилась на постоянное место жительства ее сестра Эльвира. Но Николай Иванович был против:"Ты же здесь родилась! И твои родители родом отсюда!!" Так и не поехала даже после его смерти. Нет, в самой-то Германии она была - в гостях. Порядок, конечно, там удивительный: разрушили старый дом - строительный мусор сюда же, в котлован зарыли. В подвалах, где коммуникации проходят, чище, чем в наших подъездах. Ну, все хорошо, а домой - хочется! Значит, прав был Николай Иванович: корни-то тянут. У всех - что российских немцев, что российских корейцев - в русскую землю уходят. А на том "плацдарме", что межнациональным браком зовется, возникает нечто такое, что впитывает лучшее, накопленное в каждом народе. Потому-то, наверно, так легко и подружилась Полина Ивановна с Ассоциацией корейцeв Ростовской области. Да и к своим, в немецкое общество "Видергебурт" часто приходит. И все переживает за Россию:"Ведь мы все такие умные - почему же не получается жить получше?!..."